Опять не моё. но зацепило...
http://www.lgz.ru/article/1473/

Без цветов, без музыки...

УХОДЯЩАЯ НАТУРА

Странное дело, почему-то всё чаще в последнее время всплывает из памяти, из давней-предавней были, из самого детства, смерть почти незнакомого мне человека.
…Я и мои друзья, такие же дошколята, жившие в одном дворе, в большом (по тем временам) двухэтажном доме, изредка видели его, устало возвращавшегося с работы через наш двор в свой частный сектор, окруживший «большой» дом. Немолодой дюжий человек, он шёл, устало, но твёрдо впечатывая шаги в утоптанную тропу, изогнувшуюся мимо нашего подъезда, сквозь соседские палисадники и сады в свой одноэтажный домик, скрытый в сирени. Он был рабочий с завода имени Кирова, эвакуированного во время войны в наш южный город, да так и оставленного здесь на бессрочные времена. Завод был союзного подчинения – кто же думал, что великая страна будет развалена? Работал завод на оборонку, ориентирован был на крупные, непреходящие дела. Вот и люди оттуда казались крупными, вечными. А может, и в самом деле были такими?
Да, рабочие 50-х мне запомнились именно такими, словно бы все на одно лицо – суровые, грузно ступающие по земле мужики в серых суконных робах. Они были малоразговорчивы (или так казалось?), будто навсегда были изваяны или отлиты из какой-то сверхпрочной материи, которой сносу нет и не будет. Даже по праздникам, выпивая в беседке своей рабочей компанией, они переговаривались глухо и кратко, словно всё на свете им уже давно было известно. Так что и слов лишних тратить не надо. Они были – свой отдельный от всех других и словно бы возвышенный над всеми другими мир. Содружество молчаливых, сильных, суровых людей, своими руками возводивших промышленные гиганты, создававших послевоенные грузовые машины «Медведь» и «Буйвол» с волновавшими детское воображение стальными нашлёпками на кабинах.
Мы, ребятишки, взахлёб спорили, какая машина сильнее – та, на которой изображён медведь, или буйвол? Даже, можно сказать, свои партии у нас были: партия «буйволистов» и «медведистов».
Сословие служащих, интеллигентов было заметно иным. Люди иной стати. Они не так тяжело ступали по земле, как рабочие. Они были словоохотливее, легче, прозрачнее. Но вот что удивительно – именно рабочие нам, ребятишкам, казались… настоящими! Вряд ли здесь играла роль пропаганда, тогдашнее восславление «гегемона», трудового авангарда. Да и что особенного они имели в отличие от остальных? Уровень жизни? Как у всех других. Только что вот эти серые робы, тяжкий труд, грузная поступь. Нет, здесь, в этом ощущении их отдельности от других, было нечто природное, а не социальное. Может быть, подспудно чуялось, что вот именно за этими сутулыми плечами – подлинность. Именно трудом заработанный кусок хлеба. Но ведь работали все – и отцы наши, и матери! Безработных не было. Были лентяи, спившиеся, но сословия безработных не было!..
Как я сейчас понимаю, это было какое-то подземное ощущение огненной стихии, с которой имел дело рабочий. Домны. Железо. Плавка. Ковка. Молот. Кузня. Со всем этим накрепко связывалось понятие рабочий. И ещё чувствовалось – на этих плечах стоит страна. А страна громадная! Как же груз её давит на плечи? Так давит, что сутулятся они, даже такие костистые, такие могучие…
…Две полуторки проехали через наш двор, изгибаясь меж буйно разросшихся к весне кустов сирени. В дощатых кузовах молча стояли мужчины, люди с завода. Один чёрный венок, один красный гроб – и ничего больше. Ни цветов, ни медных труб, ни страшного Шопена, раздирающего душу. Молча занесли лёгкий гроб в избу, молча вынесли тяжёлый. Погрузили в полуторку, постояли с обнажёнными головами – и тронулись. Одна машина с гробом и венком, другая – с людьми. Вся округа, вышедшая на прощание, также молчала. Я спросил старшую сестру:
– А почему без цветов, без музыки?..
Сестра ответила очень кратко, но странно убедительно:
– Потому что он был рабочий…
И уже ничего не надо было мне объяснять, я словно и в самом деле вспомнил (как мог забыть?): ну да, ведь он же был рабочий!..
Полуторки медленно проехали через двор, вырулили на улицу Кирова, прямиком ведущую к заводу. Мы все медленно, как заворожённые, двигались вслед. И вот когда машины уже пошли по прямой, к родному заводу, оттуда раздался тяжкий, словно бы утробный, не такой, как обычно, – долгий-долгий вой заводской сирены...
По гудку начинали день. По гудку отмечали время перерыва. По гудку заканчивали труд. Но то был – гудок, давно привычный и всё же всегда заглушавший любые будничные шумы – зазывания точильщика, крики петухов, перебранку домохозяек. Гудок был частью жизни не только завода, но всего городского быта. Казалось, он был и будет всегда. Времена, когда его отменят, могли бы тогда показаться дурным сном. Отменить гудок – всё равно что отменить пушечные залпы в Питере, у Петропавловки. Но вот отменили, однако ж. Где сон, где явь?..
…Да, в тот день была именно сирена, а не гудок. Гудок звучал деловито, собранно и недолго. А этот скорбный вой тянулся, словно из-под земли, и всё никак не оканчивался. Машины уже почти скрылись из вида, а он всё тянулся…
Он не вынимал душу, как шопеновское рыдание, он собирал людей воедино – таких разных, таких вздорных порою в быту, но становившихся вдруг молчаливыми, вдруг обретшими непонятную, невесть откуда взявшуюся силу и значимость, людьми-современниками.
И пока он гудел, и даже когда умолк, во мне странно звучали они, не объясняющие ничего, но объяснившие всё слова сестры: «Потому что он был рабочий…» Да они и теперь не забылись и теперь, получается, живут во мне, по-прежнему ничего не объясняя, лишь заставляя думать, всякий раз по-новому думать и чувствовать. А ещё – помнить.

Вячеслав КИКТЕНКО

мда... меня тож задумало...

Фильм по теме - УЖАСЫ без кавычек,
"Так жить нельзя" 1990год (док.фильм), реж.Говорухин...
На торенте здесь: http://torrents.vtomske.ru/forum/viewtopic.php?t=188789

Незнала куда запостить,но наверное в УЖАСЫ........
Прочитала ,ознакомилась даже побоялась открыть тему сколько же коллорий в потребительской корзине на данный год.Итог же понятен.




Приложение

к Положению об исправительно-трудовых

колониях и тюрьмах Министерства

внутренних дел РСФСР



СУТОЧНЫЕ НОРМЫ ПИТАНИЯ

ЗАКЛЮЧЕННЫХ В ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ

МИНИСТЕРСТВА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РСФСР



В исправительно-трудовых колониях



Работающие заключенные, содержащиеся в колониях всех видов, довольствуются по норме в 2413 калорий ;

заключенные, содержащиеся во всех видах колоний, занятые на работах в горячих цехах, горнорудной, лесозаготовительной и торфяной промышленности, довольствуются по норме 2828 калорий ;

заключенные - инвалиды I и II групп довольствуются по нормам , установленным для работающих заключенных соответствующих видов колоний;

заключенные инвалиды III группы привлекаются к труду и довольствуются по нормам , установленным для работающих заключенных;

заключенные, переведенные в дисциплинарном порядке в помещения с камерной системой или в штрафной изолятор, во всех видах колоний довольствуются по уменьшенным нормам :

работающие - по норме в 2090 калорий ;

злостно отказывающиеся от работы и умышленно не выполняющие норм выработки, - по норме в 1324 калорий .



В тюрьмах



Суточное довольствие арестованных, находящихся под следствием или судом, кассационных, осужденных, ожидающих вступления приговора в законную силу, транзитно-пересыльных заключенных осуществляется по норме в 2143 калории .

Заключенные, осужденные к тюремному заключению, довольствуются:

на общем тюремном режиме - по норме в 1937 калорий для работающих выдается, кроме этого, 100 граммов хлеба в сутки на одного человека;

на строгом тюремном режиме - по норме в 1937 калорий , с уменьшением нормы хлеба на 100 граммов в сутки на одного человека.

Заключенные, водворенные в порядке дисциплинарного воздействия в тюремный карцер, питаются по норме , установленной для заключенных, содержащихся в штрафных изоляторах исправительно-трудовых колоний. Порядок питания: горячая пища по установленной норме выдается через день; в день лишения горячей пищи выдается только хлеб по норме , соль и кипяток.

Питание заключенных, оставленных в тюрьмах для нужд хозяйственного обслуживания, обеспечивается по нормам работающих заключенных, содержащихся в колониях.

Кроме того:

больные заключенные, находящиеся на лечении в медучреждениях исправительно-трудовых колоний, довольствуются по суточной норме в 2476 калорий , а в медучреждениях тюрем - 2190 калорий ;

туберкулезные больные, содержащиеся в колониях, довольствуются по суточной норме в 3115 калорий , а в тюрьмах - 2600 калорий ;

для детей, содержащихся в домах матери и ребенка колоний, предоставляется норма суточного довольствия в 1849 калорий ;

для заключенных беременных женщин и кормящих матерей, содержащихся в колониях и тюрьмах , предоставляется норма суточного довольствия в 3357 калорий .

Хоть и баян, но нравится!

Советское детство

Когда я был ребенком, взрослые часто доводили меня до слез своими нудными воспоминаниями о том, какое трудное у них было детство, как им приходилось пешком ходить в школу каждое утро 15 километров вверх в гору, а зима тогда длилась круглый год, и ещё они носили 3-х своих младших сестрёнок туда на плечах. В их школе была одна холодная комната, туалет был во дворе и до него надо было бежать километр в гору. В этой комнате учились одновременно 10 разных классов, причём у всех были круглые пятёрки, хотя бумаги и ручек им и не хватало, поэтому они писали карандашами на полях газеты, а статьи из этой газеты они сперва читали вслух, патамушто книг тогда тоже не было,а потом использовали в том удалённом туалете, если успевали добежать до него в гору. Патамушта туалетной бумаги тогда тоже ни у кого не было.
При этом они как-то успевали помогать своим родителям убирать коммуналки и чистили там туалеты каждый день! Кроме того, они рубили лес на дрова, топили печи, и чистили по 5 ведер картошки в день, патамушта тогда кроме картошки не было другой еды, но есть её им не давали, а сразу всё забирали для фронта. В свободное время, они успевали разгружать вагоны с этой картошкой за 25 копеек в час и кормили на эти деньги всю свою семью, в которой жило 5 - 6 поколений бабушек. Как они успевали делать уроки, я не понимаю.

Поэтому я дал себе слово: когда я вырасту, я низачто не стану мучить своих детей такими баснями! Я не стану засирать им мозги по поводу того, как им легко щас, а мне тогда было трудно! Однако, ... теперь я повзрослел поумнел ... и оглядываясь вокруг, я прихожу в ужас видя современную молодежь! Вы получаете все слишком легко, мать вашу! Я хочу сказать, что по сравнению с моим детством, вы живете просто в сраной Утопии! Как бы мне ни было это противно, я просто-таки напросто-таки обязан сказать: вы, сегодняшние дети, нагло не цените всего того, что вы имеете!
Когда я был ребенком у меня не было не только Интернета, но и телевизора. Если мне надо было что-то узнать, я должен был пешком топать 5 километров в гору зимой в проклятую библиотеку и сам рыться в ее каталогах и книжках! Емыла тоже ни фига не было! Если мне надо было кому-то написать, я делал это ручкой, на бумаге! А затем мне приходилось топать самому пешком через весь город 5 километров в гору зимой на почту и уходила ещё целая неделя и больше, пока моё письмо доходило до адресата! Я уже не говорю про МР3! Если мне надо было скоммуниздить музыку, приходилось самому топать пешком через весь город 5 километров зимой в гору до музыкального магазина и рисковать там воруя огромные черные диски под недрёманым оком продавщицы!
Или приходилось ждать целый день, чтобы ночью записать музыку на катушечный магнитофон с радиоэфира "Голоса Америки" или ВВС, причем всё это специально заглушалось КГБ! Причем Диск Жокей мог в любой момент начать свою болтовню и это было похуже сраного КГБ!

Хотите ещё послушать о трудностях? Я не мог вот так запросто, как вы, взять и загрузить порно! Приходилось переть через весь город 5 километров зимой в гору к какому-нибудь старому извращенцу лет 25, у которого была коллекция Плейбоя на польском за 1955 год с вырванными центральными картинками. Остальные картинки были все заляпаны засохшей спермой нескольких поколений польских и наших онанистов, и пограничников.
Или какая-нибудь старая дева лет 29 приглашала к себе вечером, наматывала себе на шею какие-то лебединые пёрья и нажиралась портвейна, показывая мне немецкий трофейный Каталог Женского Белья за 1935 год с Гитлером на обложке, для собственного возбуждения! И всё! У меня ни хера не было никакого другого порна!
У меня не было никаких роскошных телефонных прибамбасов! Ни второй линии, ни автоответчика. И если я куда-то звонил, а там было занято, мне приходилось перезванивать самому! По многу раз! И я не ныл! У меня не было и распознавателя номеров! Когда нам кто-то звонил, мы не имели ни малейшего представления о том, кто это мог быть! Это мог быть кто угодно! Это мог быть кто угодно! Родители с каким-нибудь идиотским поручением, училка, чтобы настучать родителям о пропущенном дне, или даже ментура, чтобы вызвать их для беседы о моем поведении! Я никогда не знал заранее!!! Приходилось снимать трубку и рисковать, дамы и господа!

Не было у меня и роскошных видеоигр, типа ваших Плейстэйшн Сони, с 3Д графикой! Я сыграл в свою первую видеоигру в возрасте 25 лет на работе, на мэйнфрейме ЕС-1040, и это был чернобелый пинг-понг! На мониторе 5х5 сантиметров. И софт дохнул каждые 3 минуты из-за слабенького процессора! Но я не ныл и играл все 8 часов своего рабочего дня! Там были ещё "Морской Бой" и падение астероидов. Всё - черно-белое, никаких виндов, всё в одном окне! Приходилось использовать собственное воображение, чёрт побери!

В эту игру невозможно было выиграть, поскольку там был только один уровень сложности "для Гроссмейстера" и он не регулировался! Проходилось играть всё быстрее, пока не ломалась клава или игрок не погибал от сердечного приступа! Всё было как в реальной жизни!
В кинотеатрах не было амфитеатров, все сиденья были расположены на одной высоте! И если перед тобой садился высокий парень - пистец! Кина не было вапще! Кабельного ТВ не было и в помине! У нас было только 4 канала,которые всё время показывали старого маразматика Брежнева! У вас тут за 100 каналов, есть порно, 2 только для гольфа, 5 - другие виды спорта, 2 - только мультяшки! 24 часа каждый день! Мне для мультяшек приходилось переть пешком через весь город 5 километров в гору зимой! А когда появились ТВ, то мультяшки показывали тока 1 раз в неделю! 1 раз!
В субботу утром! Вы слышите, что я вам тут говорю, мать вашу?! Мне приходилось ждать ЦЕЛУЮ НЕДЕЛЮ, чтобы посмотреть сраную мультяшку, лентяи и бездельники! Вот именно! Я об этом уже целый час талдычу! Вам всё достается слишком легко! Клянусь, вы тут все испорчены до мозга костей! Вы бы не выжили в восьмидесятых и 5 минут!

Не моё к сожалению, но как то при просмотре этого фильма (уже во время "Росссии") такие мысли закрадывались в голову...
источник: http://savok.name/forum/topic/692-kinof ... entry38279

Памяти дилогии "Москва-Кассиопея"

Парадокс Эйнштейна

Она возникла у моего столика внезапно, из душной, насквозь пропитанной сигаретным дымом атмосферы кафе. Присела, закинув ногу на ногу, закурила и не успев ничего не сказать, растерянно застыла, глядя на меня… Наверное узнала. Нас теперь многие узнают, хотя мы, семеро, ничем не отличаемся от них, шести миллиардов… и у них, кажется, сейчас достаточно кумиров, чтобы в этом паноптикуме звезд шоу-бизнеса, знаменитостей, героев и политиков заблудиться как в банке кильки с овощами.
- Извините!
Профессиональная наглость и бестактность моментально сменились на вполне человеческое выражение лица. Узнала… И ушла… Они все смотрели на нас вот так, недоуменно и даже как-то опасливо, с пугливым уважением.
Козелков заметил как-то что они смотрят на нас, как глупые внуки на умного деда. Я с ним не согласился тогда, предположив, что мы для них – просто ожившие экспонаты палеонтологического музея, но теперь, глядя на эту девушку, я понял, что Пашка в чем-то был прав, и зря мы тогда затеяли эту дискуссию на повышенных оборотах. Юлька просто встала и ушла, Лоб включил по своему обыкновению свою защитную блокировку, отшучиваясь и посмеиваясь, но и то как-то слишком натянуто, Екатерина Сергеевна сосредоточенно изучала кусок варианнского гранита, Кутейщикова молчала, насупившись, как и Копаныгин .
Пришлось отдуваться мне одному. Павел Кондратьевич вообще стал более циничным, чем был. Его бесила любая, связанная с нами новизна, появившаяся в этом обществе после нашего возвращения – молодежная прическа а ля Агапит, женская грудастая группа «Виа-Рианна», новая политическая партия «Вершители», реалити-шоу "Мы сделаем вас счастливыми", коктейль «Желтый по понедельникам» и водка «Москва-Кассиопея».
Варька, криво улыбаясь сказала – плюнь, не принимай близко к сердцу, нам ли судить целый мир.
Копаныгин начал что-то говорить о том, что мы еще смогли победить роботов, но с человеческой глупостью нам не справиться ни за что, потому что еще Эйнштейн заметил, что человеческая глупость бесконечна, как Вселенная, только по поводу Вселенной он мог бы еще поспорить.
Насчет глупости мы согласились. По возвращении нас вообще не воспринимали серьезно.

Аааа, эти, космонавты, старперы, коммуняки, ну что они понимают в бизнесе, могли бы заработать кучу денег, но разве их переделаешь…
В этом мире давно все перевернулось с ног на голову, прошлые ценности утратили смысл, а мерилом вещей и поступков стали деньги, прибыль. Мы не успели еще забрать кое-какие личные вещи с «Зари», а ее уже выставили на аукцион, чтобы продать под экзотический орбитальный кабак.
Хорошо, что И.О.О. вмешался, отбил корабль, хотя это стоило ему нескольких бессонных ночей, три сотни рублей на ругань и уговоры по сотовому телефону, пары пузырьков валерьянки и даже кажется, каких-то его полумистических трюков, производивших на сонмище современных шарлатанов, гадалок, колдунов, экстрасенсов и прочих мистификаторов должное впечатление.

Звездолет со страшным скрипом стал нашей единоличной собственностью, со всеми надлежащими бумагами, подписями и печатями.
А завтра я уведу его прочь от Земли, подальше, на орбиту Юпитера. Наши никто не захотел лететь, хотя на них надеялся.
Лучшее, что президент Медведев смог сделать для «Зари», это заполнить ее каюты и лаборатории научной аппаратурой и десятком ученых первой величины – астрофизиками, планетологами, атмосферниками и химиками. Во всяком случае «Заря» этого вполне заслужила, и это по крайней мере было не так плохо, как гнить в лунных доках или служить орбитальным рестораном.
А ядерного топлива, которым ее зарядили едва-едва хватало на полет до Юпитера и обратно, на орбитальные маневры и не хватит, пожалуй. За кое-какой ремонт и профилактические работы по возвращении пришлось заплатить все свои кровно заработанные после полета рубли, а дали б топлива под завязку, ноги бы моей в Солнечной системе не было, вернулся бы на Варианну, только бы меня и видели. Улетел бы к черту, даже если на это пришлось бы потратить еще 20 лет.
Козелков посоветовал – сдери, мол, с института за аренду звездолета. Следовало бы ему врезать сразу, но я сдержался - он так перекривился, сказав это, что я почувствовал , что ему больнее не меньше моего. Он резко развернулся и ушел… собирается вроде в авиационную часть под Калугой, испытателем, если возьмут… Но И.О.О. обещал похлопотать, все-таки Пашка был первым пилотом…

В кафе стало шумно. Я услышал гортанную кавказскую речь, громкий смех, оплеуху и отчаянный крик моей недавней знакомой. Я поднялся и пошел к ним, хотя заранее знал, что вмешиваюсь не в свое дело.
- Послушайте, вы…
Меня даже не дослушали… я почувствовал сильный удар и потерял сознание... очнулся от того, что давешняя девушка, плача, вытирала мне лицо мокрым полотенцем.
- Виктор Данилович!..
Ого, еще не все потеряно! Я оттолкнул ее руку и поднялся. Даже не обернувшись и не сказав ни слова, я вышел наружу. Да, решено - завтра лечу. На улице было прохладно и мне сразу полегчало...

Будто и не было лета. Как-то неожиданно на Калугу налетели холодные ветра, небо покрыли листовым свинцом, а по рябым лужам, заполнившим выбоины в мокром асфальте, побежали желтые кораблики. Город утратил часть самых ярких красок, зелень исчезла совсем, а желтизна как сорвалась вниз, с солнечного летнего неба, да так и осталась лежать под ногами редких прохожих толстым слоем опавших листьев. Город готовился ко сну. Далеко на севере здоровенным половником уже размешивали ледяную кашу в круглом котле, готовясь накрыть город крепким кожухом снега и льда.
А стеклянные панцири городских сооружений вспыхивали тут и там самыми неожиданными цветами. Я огляделся. Мир был другим, совсем другим, может в нем и осталось что-то немногое от того, старого мира, который мы покинули много лет назад, но он казался совсем чужим, даже более чужим, нежели Варианна.

Хотя Эйнштейн тут был ни при чем.
Этот мир повзрослел, а мы по-прежнему остались наивными советскими детьми.

простите, но имхо бредятина

Ну это то точно все узнают

На это конечно не советское время но думаю что многим есть что вспомнить

лимон писал(а):Ну это то точно все узнают

pyfrjvj.JPG

так это же жувачка!

лимон писал(а):ю что многим есть что вспомнить

Zuko.JPG

Мы из этого йогурт делали

Sphinxa писал(а):

лимон писал(а):ю что многим есть что вспомнить

Zuko.JPG

Мы из этого йогурт делали

Во! В чем разница! Мы этим "Роял" запивали, а про йогурты не знали еще

лимон писал(а): Мы этим "Роял" запивали

А мы "Zuko" в "Роял" сыпали.

IT68 писал(а):А мы "Zuko" в "Роял" сыпали.

УЖАС!!! (советского времени)

Утром сегодня разговор возник вот. Вспомнили.....

Очень удобная, лёгкая и тёплая вещица была. Ну (естественно!) - если шили как надо.

лимон писал(а): Мы этим "Роял" запивали, а про йогурты не знали еще

Тоже застал

витя писал(а):Очень удобная, лёгкая и тёплая вещица была. Ну (естественно!) - если шили как надо.

А я в кемской волости покупал с полосами поперёк и с капюшоном (1986г примерно) - то ж любил её
в хозяйстве для работы носить... Цена копейки...

витя писал(а):Утром сегодня разговор возник вот. Вспомнили.....
Очень удобная, лёгкая и тёплая вещица была. Ну (естественно!) - если шили как надо.

почему была? есть такая.
оч.удобная штука во дворе ковыряться...

PS фото где-то в моёй теме

О голоде в СССР http://voffka.com/archives/2012/01/30/074341.html

"Сто сортов-то колбасы" оказались оплачены кровушкой. И развалом Державы. На самом деле не нужны человеку сто сортов. Тем более- сразу. Нужно разного и чтобы не оставлять в магазине пол-зарплаты, закупаясь на семью. Разве я покупаю сто сортов колбасы? Ну, от силы 2-3. Желательно натуральные, без сои. Но, что странно, без сои как раз колбасы наши, русские.
И то же самое со всем остальным. Или, если ты выложишь на стол диковинные яства, у тебя "яйца круче"? Ну вот то-то и оно.
Вот любопытные воспоминания о "голоде" в Уфе времён СССР:
Дело тут вот в чем. Со времен совдепа многие слова изменили свой смысл. Например, сейчас слово «голод» употребляется в смысле описания болезненных ощущений пустого желудка и крайней недостаточности питания. Но это только сейчас. Я вам не скажу за всю Одессу – вся Одесса очень велика; скажу за Уфу, бедный провинциальный город, серый и бесперспективный в 70-е годы ХХ века, откуда никогда не сменятся было квартирой в Ленинград, Киев или Кишинев, откуда и мечтать нельзя было выехать в Краснодар, Ставрополь или Кисловодск на «ПМЖ». Я там жил. Я помню.
Слово «голод» у совков 70-х годов ХХ века означало вовсе не рези в животе. Оно изменило свое значение в брежневский хлебосольный период и стало означать просто отсутствие желаемых деликатесных продуктов.
...Например, наличие хлеба и макарон – это голод. Отсутствие лососевой икры – при полной доступности кабачковой и баклажанной икры – голод. Совки так друг другу и говорили – «голод», «голод» - про недоступность ряда деликатесов – и мы, дети, жадно впитывали эту фальшь, становясь из пионеров хиппующими детьми перестройки…

Я помню скандал в нашей семье 70-х годов. Покойный уже дядя Вова начал тянуть про голод, и тогда мой дед-коммунист, фронтовик (тоже уже покойный) в ярости распахнул створчатые двери в гостиную. Гости увидели роскошный стол, ломившийся от яств, а дед начал выговаривать дяде Вове:
-Не обессудь, зятек, голод ведь, вот уж чем богаты… по скудости-то нашей…
Покупать ливерную колбасу в 70-е годы было стыдно. Уфимцы считали своим долгом сказать продавщице и окружающим: «Я для кошечки беру…»
Дед мой однажды на эту кошечку прореагировал сердито. Подошел вслед за дамочкой к прилавку и громко отчетливо сказал:
-А мне тоже ливерной! Для себя!
Хлеб, уксус, соль, перец, горчица практически ничего не стоили. В любой столовке их можно было кушать сколько угодно, как при коммунизме, бесплатно. Манную кашу со шматком сливочного масла (только позже я узнал, что по потреблению сливочного масла мы обошли США в 3 раза!) приобретали за 10 копеек. А в булочной Уфы всегда можно было подобрать с пола несколько мелких монеток, чем мы, дети 70-х, охотно пользовались, подбирая оброненную мелочь (наклонятся за 5 копейками для взрослых было стыдно) и покупая себе булочки «похрустеть».
Когда совки говорили (и говорят) – «мяса не было», то имеется в виду вовсе не то, что мяса СОВСЕМ не было. В Уфе (которая очень низко, на 60-м месте, стояла в рейтинге городов СССР) мясо было всегда. Но оно было на рынке и в кооперативном магазине (уфимцы, помните? Перекресток Ленина и Коммунистической – ВСЕГДА любое мясо, ВСЕГДА несколько сортов колбас?). А в магазине наблюдалась некоторая нехватка ДЕШЕВОГО мяса. Поэтому моя мама вела меня (уфимцы, помните? Во дворе Башпединститута, там почему-то выдавали…) в очередь за ДЕШЕВЫМ мясным рагу, и мы стояли по два-три часа, как дураки, за дешевизной, хотя до КООП дойти было – два квартала.
Но тут включался какой-то нелепый механизм экономности – совок считал грехом переплачивать за мясо, и иногда некоторые наши соседи летали самолетами за дешевым мясом в Москву. Сейчас это звучит, как бред, но тогда было реальностью. Авиабилет был дешев, тетки опоясывались сумками и перли авиарейсом множество дешевого мяса из Москвы. То ли так им дешевле было покупать, то ли просто столицу повидать хотелось – не знаю…
Друзья моего отца получили как-то премию. Слетали в Волгоград покушать черной икры, вернулись к вечеру, жены до сих пор об этом перелете ничего не знают. Лихо?
Для мальчишки 70-х годов сам слух о том, что немцы в ресторанах «платят каждый за себя» казался клеветой на вожделенный Запад. Как можно – в ресторане всегда платит за друга кто-то один, обычно тот, кто приглашает, но уж никак не пополам… Много горя мы выкушали с друзьями, прежде чем научились делить на доли ресторанный счет…
Еды было так много, что мы ходили друг к другу обедать без приглашения или даже уведомления. Бабушка и не спрашивала – Саш, а сколько сегодня приведешь друзей? Двоих? Троих? Пришли, сколько зазвал, бабушка тотчас мечет на стол – НЕ СЧИТАЛОСЬ В УФИМСКОЙ СЕМЬЕ ЭТО ЗА ТРАТЫ…
Жили мы весьма широко – и мать и отец получали много выше среднего. А вот сестра отца работала на заводе, получала 120 рублей в месяц и тянула двоих детей. Отец, заглядывая к ней, всегда проверял холодильник: есть ли достаток в продуктах. Она купила кооперативную квартиру- двухкомнатную, со всеми удобствами, за 4 тыс. рублей, часть денег дал отец, не в долг, а просто так. Мог себе позволить… Вы сейчас можете родной сестре оплатить четверть покупки квартиры? И не в долг, а с одной конструкторской премии на заводе?
Поэтому, анализируя источники по совдепу и воспоминания совков, историк должен быть очень осторожен, помнить, что слова поменяли смысл очень во многом. Голод – это не отсутствие продуктов питания, а отсутствие деликатесов. Бедность – это не когда в бараке, а когда квартиру покупаешь, занимая у родных. Отсутствие чего либо – на самом деле не отсутствие, а неготовность переплачивать по коммерческой стоимости. Без своего жилья – это не тогда, когда жильё приобрести не можешь, а когда ждешь бесплатного от государства, будто оно вечный твой должник. Совок как рассуждал – «Я хоть завтра пойду и куплю кооперативную квартиру – но чего это?! Что это, я должен с зарплаты своей метры квадратные оплачивать?! Шиш, обязаны дать! Мне деньги для другого понадобятся! Может, мне ещё и в дворники устроится, чтобы квартиру мне государство соизволило дать?!» (В Уфе квартиру в городском доме сразу получал любой, кто изъявлял готовность работать дворником).
Очень многие проблемы с торговлей, как помню я (не надеясь на детскую память, я спросил у матери, она подтвердила) возникли не в 1975, 79, 80, 84, а в 1989-91, т.е. уже под влиянием «перестройки». Аберрация человеческой памяти такова, что люди ЗАПОМНИЛИ ПОСЛЕДНЕЕ – пустые прилавки 1989-91 годов, ЗАБЫВ НАПРОЧЬ, что в 1970-88 прилавки уфимских магазинов были вовсе не так уж пусты. Были, конечно, и очереди – но какие? Брали-то ведь продукты, как ненормальные! Вареной колбасы каждый брал по 4-5 палок – куда?! Вот вы представьте себе, что пришли вы в современный магазин и купили пять палок вареной колбасы – как на вас посмотрят?
Была и другая особенность. Хлеб уфимцы покупали рюкзаками. Буханок по 20-30. Зачем? Сухари сушить? Нет, хлебом откармливали в пригородах свиней. Так дешев был советский хлеб (а какой это был хлеб! Ароматный, хрустящий, таял во рту, строго натуральный продукт!) что обходился дороже комбикорма.
В «перестройку» со свинокормильцами пытались бороться, ввели норму – не более 5 батонов белого хлеба на руки. Ввели и другое: в каждом подъезде поставили бачки с хрюшкой – «Для пищевых отходов». Совки же никогда не съедали (за Уфу ручаюсь) столько, сколько готовили, очень много оставалось объедков. В промышленных масштабах недоеденное уфимскими капризулями свозили на свинофермы – какая с человеческой пищи свинина получалась, ого-го!
Я-то её помню. Мы ездили к знакомым в деревню, в колхоз, к простым сельчанам, колхозникам. Когда-то мать в их деревне начинала врачебную практику, связи остались до сих пор. Для встречи, не считая иных закусок, сельчане мариновали нам ВЕДРО ШАШЛЫКА. И это в СССР, в убогой БАССР, откуда трехкомнаную на кишиневскую коммуналку сменять было проблемой!
Ведро – большое, натуральное, плотно набитое чистым мясом, очень интересно было мне, ребенку, наблюдать, как готовили шашлык. Это ведь в каждый приезд было – и опять же, за расходы в семье не считалось.
Задумал отец купить картошку. А сельчанин и говорит – чего там покупать? Иди в сарай, набирай, сколько надо, сколько в багажник влезет! Тоже мне товар – картошка!
Я помню это очень хорошо, потому что влез в разговор взрослых и ляпнул глупо:
-Это же бессовестно!
Взрослые умолкли, недоуменно глядя на меня.
-Это же бессовестно с нашей стороны! – поправился я, и все засмеялись, а я густо покраснел.
Совки, конечно, жили иначе и думали иначе, чем сейчас. У них были иные ценности, иные приоритеты, иные мотивы для действия. Часто их щедрость (по нынешним временам, сказочная) была связана вовсе не с их богатством, а с широтой души.
Не хватало очень многого. Когда мне об этом напоминают – я обычно отвечаю: А СЕЙЧАС ВАМ ВСЕГО ХВАТАЕТ?
И обычно человек задумывается, начинает осмыслять – ешкин кот, ведь и сейчас полно того, чего не хватает, и даже поболе того…
Советская жизнь отличалась крайней, я бы сказал, папуасской простотой. По настоящему ценные вещи в ней стоили дешево, как золотой песок папуасов, а какая-нибудь копеечная дрянь могла стоить очень дорого, как стеклянные бусы в диком племени. Мой дед был парторгом крупного военного завода. Летчик, прошедший войну от Халхин-Гола до Берлина, полковник авиации, кавалер орденов Ленина, Красного знамени, Александра Невского и других. В строящихся заводом домах деду предлагали на выбор любую квартиру.
Дед оставался с семьёй в коммуналке, объясняя свой долг коммуниста так: «Я, как парторг, не имею права жить в отдельной квартире, пока не вытащу из бараков последнего рабочего». Как капитан, он покидал корабль послевоенной бездомности последним…
Я был шокирован фразой из фильма «Крестный отец», где босс мафии кого-то ругает – мол, как ты смел явиться в джинсах сюда, где все в шерстяных костюмах? Шокирован был я потому, что джинсы были очень дороги, могли обойтись не в одну зарплату, а шерстяные костюмы всеми совками презирались и не ценились. Не ценили совки с простотой папуасов и натуральную кожаную обувь – ей в Уфе были завалены все обувные магазины.
Когда в школе в 80-х годах мы начали борзеть, учитель истории, помню, предложил нам сходить и посмотреть, сколько в магазине обуви. Ответ наш поражает совковым идиотизмом:
-Дык, Сергей Борисович, она же вся тупорылая!
Иначе говоря, не того фасона, который нам хотелось. Дешево, доступно, из натуральной кожи, но не того вида! Теперь то я понимаю, что в мире тупорылой обуви наиболее тупорылыми были мы…
Поэтому, если услышите от совка занудную песню акына «я не мог купить дочери сапоги» - уточните, о сапогах ли речь идет или о конкретном фасоне сапог. Увидите, что он не мог купить дочери «такие же, но с перламутровыми пуговицами», или, как завзятый халявщик, хотел купить такие же, но в два раза дешевле.
Вообще, конечно же, советские страсти, для нас – депрессированных 90-х годов, ждущих реабилитации и осуждения культа ЕБНа, кажутся смешными, глупыми и жалкими. Это либо капризы, либо доведенная до абсурда скаредность (часть совков – та, что не стеснялась подбарить упавшую копейку – была крайне мелочной), либо требование от КПСС земного рая здесь и сейчас.
Настоящих потребительских проблем человек в 70-е годы не знал. Можно сказать про нас, советских граждан эпохи «застолья» словами Высоцкого – «жили книжные дети, не знавшие битв, изнывая от МЕЛКИХ своих катастроф…».
Кто-то стоял в очереди за кирпичами на дачу. Стоял с ночи. Обругал всех в очереди, сам был обруган, и сейчас делает круглые глаза – «ты че, кирпича-то было не достать!!!».
Правильно. Страна активно строилась, чтобы вам, халявщикам, бесплатно дарить 11,5 млн. квартир в пятилетку. Это при том, что страна платила вам зарплаты, на которые вы вполне могли бы и купить себе квартиры, как сестра моего отца, простой инженер на обычном заводе с зарплатой ниже средней.
Поэтому – кирпича и другого стройтовара делали очень много, но его все равно не хватало. А ждать и терпеть вы не умели – вот и лезли с матом в какие-то ночные очереди, чтобы получить в глаз за жадность…
Закрытость реального горя была столь тотальной, что за горе совок принимал вполне искренне мелкую житейскую неприятность. Приведу два примера. Мать моего друга, партработник, боролась за 100% голосование на своем избирательном участке. Все проголосовали, только некий Вася-сапожник портит статистику: отказывается голосовать.
И вот, весь райком, весь этот синклит сатрапов и раввинов, заваливается к Васе-сапожнику в коммуналку: почему, Вася, не голосуешь за народную власть?! Вася давай выкобениваться: а чего это я должен голосовать, вы мне квартиру дали?
В итоге дали Васе квартиру, он проголосовал (на тех самых, «выборах без выбора», с единственным кандидатом), а райком отчитался о 100% голосовании на участке. И всем хорошо.
На самом деле, плохо, конечно, потому что от удовлетворения таких вонючек (чтоб не воняли) страдали честные и скромные, не приученные просить и побираться. Во многом именно удовлетворение воняющих, прикормка врагов режима и погубили СССР. Но – факт был, из песни слова не выкинешь…
Выпадало и скромным. Одна знакомая, родила, мать одиночка. И тут край, и там… Бросилась в райком КПСС, к партийному секретарю – сунула ему младенца в руки: на, партийный, теперь он твой, тяжело мне эту ношу нести… Офигел бедный партноменклатурщик, и так и эдак крутился, чтобы ребенка забрали у него, квартиру матери-одиночке выделил… Сходите сегодня с младенцем в районную администрацию…
Есть у нас в Уфе т.н. «деревня дураков». Это – дома тех, кто достал советскую власть требованиями бесплатного жилья. Им сказали в начале 80-х: вот что, ребята, готовых квартир для вас нет, если так невтерпеж ждать до 2000 года, мы даем вам место, все стройматериалы, инженера в руководители, стройте себе сами.
И построили. Плохо, правда, ванные на кухне у них и все такое – не профессионалы, все же. Но стоит «деревня дураков» посередь Уфы, и стоит там жильё маленько дешевле, чем в других кварталах: на пол-мильончика скидывают риэлторы…
Не такими уж дураками оказались советские дураки, выстроили себе после работы, во внеурочное время, городские квартиры. А жить там непрестижно…
Я лично живу в «уфимском малибу» - самом лучшем месте города. Там вселилсь в огромную квартиру ещё мои папа и мама, потому что без папиных иззобретений самолеты в СССР не летали, а мама – основоположница гастритной кумысологии. Им обоим не стыдно было сказать – за что они имеют элитную квартиру в элитном районе.
Пусть нынешние покупатели самых дорогих в Уфе квартир, мои новые соседи, объяснят – за какие заслуги они попали в этот дом. Искренне хотел бы, чтобы у них это получилось, но боюсь – не справятся…

http://sceptic-rus.livejournal.com/3112034.html

Вчера сидели со знакомой и разговор пошёл об образовании. Как то неожиданно вспомнили как мы сами учились "во времена СССР". Просуммировав воспоминания, пришли к выводу, что выполнение всех домашних заданий занимало от 15 минут до часа. В среднем. Сейчас со всех сторон и от многих слышу: учёба в школе превратилась в беспрестанный процесс "получения образования", который не прерывается и дома. До глубокого ночера сидят и выполняют домашнюю работу. Выматывающую. Приводящуюю к нервному истощению и учеников и родителей (естественно - если им не пофиг как их дети развиваются). А уровень образованности то - катастрофически падает!
Создаётся впечатление, что сейчас важен не итог. Важен - процесс!
Вот такой "ужас советского времени"- учёба в школе- вспомнился......

Из просторов инета

"Санки и лед
Когда я ходил в садик, иногда тоже была зима. Причем — регулярно, каждую зиму. При чем раньше, помимо Деда Мороза со снегурочкой, были и другие атрибуты. Снег, сосульки и кражи санок. Всех детей поголовно возили в садики на санках. Машины были не у всех, а санки были доступным транспортным средством. В них можно было сложить малолетнее чадо, как дрова и везти его на санках в садик с максимально возможной скоростью. Павда потом, после садика, надо было куда-то эти санки девать. Даже в маленьком садике, на 4 группы по 30 детей, получалось больше сотни санок всех цветов и расцветок. Под них уже нужен средний самолетный ангар. На работу мамы и папы тоже забирать санки не могли. Тем более, если мама – какой-нибудь почтальон, а папа электрик. Весь день за собой санки таскать? Поэтому санки втыкались в сугроб вокруг садика. Издали это было похоже на японский сад камней.

Все детские сады были утыканы санками. Чтобы сразу отличить свои санки от чужих – их раскрашивали и подписывали. Это же было противоугонной системой. Насколько я помню, не было ни одного случая, чтобы санки перекрашивали.

Угонщиками были, как правило, школьники. Им санки были не положены в силу преклонного возраста, а кататься с горок или привязываться к грузовикам очень хотелось. Вот они и приходили после уроков к детским садам и брали себе транспорт. Как правило, ходовых штатных цветов, боялись только вычурных санок. Около нашего садика стояли санки еще дореволюционные, с деревянными полозьями. Так эти санки настолько сильно выделялись, что были неугоняемыми.

Ни разу не угоняли санки у меня, мой папа фигурно ободрал с них краску. Несколько вечеров сидел с ножиком. Получился резной палисад. Вторые неугоняемые санки были у Ткачены, нынешнего кастрюльного магната. Папа у него не любил деревообработку, он был художник по металлу. С помощью дрели, он покрыл санки такой жесткой гравировкой, что они стали похожи на гигантский заусенец. А вот у Солопаева Сереги, у него были санки в стоковом обвесе. От новых санок, купленных в магазине, они отличались только веревочкой. Солопайчиковы предки почему-то даже не метили радикально санки. Даже фамилию «Солопаев» они писали на приклеенный кусок пластыря. Само собой, пластырь отрывался, санки подписывались гвоздем на другую фамилию – всЁ!

В этом был офигенный плюс. Угнанные санки давали, в сильный мороз, плюсстопятсот к здоровью. Раньше я этого не понимал, а теперь, очень сильно понимаю. Представьте себе, на улице мороз. Сильный мороз, ну минус 27. Родители спешат на работу, нужно отвезти в садик груз в виде молодого мужчины пяти лет. Своими ногами, да еще в зимнем облачении, подобный груз доберется до садика к апрелю. Поэтому дитя нужно укутать в кофту, сверху надеть свитер, потом пуховый платок, потом пальто. На ноги двое колготок и штаны с начесом. Все это сверху лакируется кроличьей шапкой и валенками. Когда ребенок достаточно обездвижен, его надо обеззвучить, для чего используется шарф, которым фиксируется нижняя челюсть. Потом груз выносится на улицу и складывается в санки. Поскольку укутанное туловище не гнется, то именно укладывается, глазами к звездам.

Так вот, дети, которых в сильный мороз возили на санках – заболевали. В сильный мороз надо двигаться. В обездвиженном состоянии холод проникает всюду. За все три года, которые я ходил в садик с Солопаевым, тот не болел ни разу. Ему приходилось ходить в садик пешком, санки постоянно угоняли. Пусть родителям приходилось вставать в 5 утра, пусть половину пути Солопаева приходилось катить кубарем и подгонять пинками – он не заболевал, он постоянно двигался. А у меня, с неугоняемыми санками, четыре раза за зиму были всякие ОРЗ. А однажды посчастливилось заболеть левосторонней пневмонией (это воспаление легких, если не в курсе). Мне из-за этого даже длинных стихов не давали на новогодние утренники. Мое присутствие было очень маловероятным. А Солопаеву двали стихи на два листа, родители вешались.

Тем не менее, в детстве мне нравилось ездить на санках. И именно в таком состоянии, как дрова, глазами к звездам. Особенно, когда снег идет. Такими большими кусками, как остатки голубя, после кошачьей трапезы. Едешь так на санях, впереди коренным папа идет и мама пристяжная. Смотришь вертикально вверх, а оттуда падают снежинки. Медленно-медленно, прямо в зрачок. И тают там. И по очереди: то в один зрачок, то в другой. А ты лежишь, вдыхаешь сквозь шарф воздух, и пошевелиться невозможно, столько на тебе одежды разной. А потом снег в зрачках тает и у тебя полные глазные яблоки воды. И ты с неимоверным усилием наклоняешь голову, вопреки шарфу и кроличьей шапке (с милицейской кокардой). Ну нужно как-то вылить воду из глаз.

И вода вытекает, и ты видишь, что рядом с тобой, ноздря в ноздрю, везут еще кого-то. И у него тоже глаза к небу и в зрачки снежинки тают. А особо одаренные родители снимают с санок спинки и дети к этим санкам принайтованы какими-то такелажными приспособлениями. А некоторые ненормальные дети лежат не как все, а наоборот. Кто-то ногами назад, а кто-то вообще лицом вниз. Я даже пару раз пробовал так. Головой вперед – еще куда ни шло, а лицом вниз – никакого удовольствия. Меня однажды родители потеряли, я как-то выпал из санок, на вираже. Пытался подать сигналы, но был обездвижен и обеззвучен. Родители ушли почти на 100 метров. Меня спасла какая-то прохожая бабка. Она ругала родителей, за то, что они меня потеряли. Это были первые матерные слова, которые я услышал в жизни. Но не запомнил.

Еще помню сапоги. Меня стали к школе готовить, а в школу было не престижно в валенках ходить. Поэтому меня стали приучать к зимним сапогам. Были такие детские сапоги на меху из чебурашки. У них была металлическая молния, которая постоянно ломалась. И еще у них была подошва без намека на протектор. Так, слегка шершавая, как мелкая наждачка. Очень хочется посмотреть в глаза проектировщику этой детской обуви. Его бы салом, ему же по сусалам. Чтоб он всю жизнь поскальзывался. Но мой папа, не зря получал высшее образование. Он натер мне сапоги канифолью и я перестал падать. Все падали на ровном месте, а я стоял, будто прибит гвоздями. В средние века меня бы сожгли на костре. Потом эту идею украл Н.С. Михалков, для своего фильма «Сибирский цирюльник».

А потом все пошли на горку, кататься с нее стоя на ногах. Кто дальше уедет. Было такое соревнование. Пока меня не намазали канифолью, я был практически чемпионом. Меня выносило за границу раскатанного льда, я очень хорошо держал равновесие. Даже когда влетал в баррикаду из санок и снеговиков. Но тут вышел казус. Я разбежался, придав себе как можно большей кинетической энергии, и прыгнул на лед. Дальше мое тело понеслось вниз с горки. А сапоги остались на месте, как гвоздями прибитые. Я опал как листья по осени. Только очень резко и с тупым звуком. Никаких телесных повреждений не получил, но привил себе отвращение ко льду. Никогда в жизни не стоял на коньках и вообще, до появления ватрушек, даже на горках катался с опаской."

Посмеялся от души, вспомнил детство
Как будто заново пережил

витя писал(а):... выполнение всех домашних заданий занимало от 15 минут до часа. В среднем. ...

Домашка по всем предметам делается на уроке биологии за 5 минут, сложная домашка на переменке перед уроком на которую она задана за 10 минут:) Кто домашку сделать не может, на уроке биологии весь урок списывает. Стихи на литературу разучиваются прямо на литературе пока первый отчаянный идет рассказывать:) Иногда только демонстративно дома учила стихи когда родители спрашивали: "Лена, а ты уроки сделала?" Я говорила: "Да, мам, тока стих выучить осталось" и бродила по дому, вслух читая Онегина:) Раньше было намного эффективнее образование, щас че попало, что в школах что в ВУЗах. Так уж получилось, что работаю и с теми и с другими, видно результат.

Sphinxa писал(а):

витя писал(а):... выполнение всех домашних заданий занимало от 15 минут до часа. В среднем. ...

Домашка по всем предметам делается на уроке биологии за 5 минут, сложная домашка на переменке перед уроком на которую она задана за 10 минут:) Кто домашку сделать не может, на уроке биологии весь урок списывает. Стихи на литературу разучиваются прямо на литературе пока первый отчаянный идет рассказывать:) Иногда только демонстративно дома учила стихи когда родители спрашивали: "Лена, а ты уроки сделала?" Я говорила: "Да, мам, тока стих выучить осталось" и бродила по дому, вслух читая Онегина:) Раньше было намного эффективнее образование, щас че попало, что в школах что в ВУЗах. Так уж получилось, что работаю и с теми и с другими, видно результат.

Вот откуда развал образования начался! А Витя то еще правильно учился, а у вас уже халява пошла.

Пока наши девушки занимались делом , ихние бестыдничали. Они то СССР и развалили.

Конечно не советское время, но что то прикольно стало. Оказывается многое уже и забылось
Вот что то хлеб по 1000 не помню

13 января 1992 года. Со 2 января все цены отпущены, свободные. С продуктами плохо. Молоко, хлеб и крупы подорожали. Хлеб – от 1 рубля 80 копеек до 3 рублей 60 копеек, литр молока – 1 рубль 50 копеек, сметана – 68 рублей килограмм. Никто не берёт. Зарплату не повысили. Сахара и жиров нет уже два месяца. Сын и дочка закончили полугодие на «4» и «5». Мы работаем.

20 июня 1992 года. Денег нет, зарплату не дают с апреля. Мы почти голодаем, едим только хлеб и картошку. Цены растут. Хлеб – 11 рублей буханка, молоко – 12 рублей за литр, колбаса – от 130 до 180 за килограмм. Дочь сдала экзамены: на «5» – историю, диктант на «4».

13 ноября 1992. Получили ваучеры на семью. Всё дорожает. Хлеб – 19–20 рублей, сахар – 155 рублей килограмм, масло сливочное – 330–350 рублей. Одежда – десятки тысяч. Сапоги – 8–12 тысяч. Моя зарплата 5 тысяч, муж принёс за октябрь 15 тысяч.

11 июня 1993. Новости такие: дети успешно закончили учебный год. Муж работает на заводе, зарплата – 16 тысяч рублей, у меня – 6 тысяч. В магазине цены: хлеб – 24 рубля буханка, сахар – 430 рублей килограмм, колбаса – 1450 рублей килограмм, копчёная – 1950 рублей килограмм, масло сливочное – 1450 рублей. Дальше некуда.

20 января 1994 года. До сих пор мужу не дали зарплату за декабрь, мне не дали аванс. В ноябре у него было 80 тысяч, у меня – 130, а теперь мы уже 50 тысяч заняли. Хорошо, что есть картошка и другие огородные продукты, ими и живём. Хлеб – 280–300 рублей буханка, масло – 3500 рублей, колбаса – от 3200 до 4800 и выше, сахар – 700. Дети учатся хорошо, мы работаем. Зима мягкая, мало снега, температура –5–8 градусов. Заводы по России закрываются, наш на грани остановки. Ваучеры сдали в инвестиционный фонд Свердловской области.

7 июля 1994. Получила отпускные 362 тысячи. Дочери срочно надо зимнее пальто – 200 тысяч, мне плащ – 140 тысяч, сыну сапоги – 65–70 тысяч. Муж ещё не получил зарплату за июнь. Как жить? Хлеб белый – 420 рублей, чёрный – 380, колбаса – 7–11 тысяч, сахар – 700. Идут проливные дожди, всё залило, зелени много, а будет ли что в земле? До сих пор нет клубники, огурцов, мало тепла. Май был холодный, дождливый, июнь тоже, теперь и июль с проливными дождями. Мы ничего не покупаем, всё идёт только на питание. Самая крупная покупка дочке – зонтик за 14 500 рублей. Покупаем на день-два, так как всё дорого. Литр подсолнечного масла – 3000 рублей, килограмм сливочного – 4000, молоко – 1500.

6 февраля 1995. Муж устроился на работу в другой город, так как на нашем заводе не платили 5 месяцев. Живём впроголодь на одну мою зарплату. Хлеб – 1 тысяча буханка, сахар – 2850 рублей килограмм, масло – 23–24 тысячи, литр молока – 700 рублей. Зима тёплая, только в октябре и ноябре было на удивление –20 градусов.

26 мая 1995. До 20 мая посадили картошку и овощи, так как май был тёплый, до +26 градусов доходило. Ребята уже купаются в пруду. Вечно сидим без денег, мужу ещё не заплатили за апрель. Хлеб – 1400 рублей, молоко – 2000, масло не знаю сколько стоит, не берём. Давно не ели сметану, колбасу. Маргарин – 2500 рублей. Дети учатся хорошо.

2 октября 1995. До сих пор стоит хорошая погода, всё лето было жарко, доходило до +32, сухо, тепло, сейчас днём до +18 доходит. Овощей и картошки уродилось море. Хлеб – 2 тысячи буханка, масло – 17–19 тысяч, мясо – 12–15 тысяч, свиная тушёнка – 5–6 тысяч за банку.

6 ноября 1996. Денег нет. Ни мне, ни мужу зарплату не дают. Ему – 5 месяцев, мне – 3. Дети поступили в техникум, но там стипендию тоже ещё не дали. У мужа зарплата 1 миллион 500 тысяч, у меня – 460 тысяч, всё это только на бумаге. Дочь учится и подрабатывает, но и ей денег не платят. И как только дети учатся на «хорошо» и «отлично»?

7 августа 1997. Мужу денег не дают уже год. Ему должны 12 миллионов. Уже объявили реформу, нули будут убирать. Сын окончил первый курс на одни пятёрки, дочь – на «4» и «5». Лето нынче необычное. 18 июня и в середине июля заморозки до –2 градусов, а в августе – неделя ливня, дождь совсем не перестаёт.

9 января 1998. 16 месяцев мужу не платят зарплату, мне тоже уже 3 месяца не дают. Телевизор сгорел, надо бы купить к нему детали. Когда же кончится это безденежье?

9 апреля 1999. Прошлый год для нас действительно был годом Тигра, чуть не сдохли с голоду зимой, так как денег вообще не давали, хлеб мы пекли сами. Сейчас в апреле стали понемногу расплачиваться, потому что скоро будут выборы. Зарплату нам дают только текущую, остальное заморозили. Ваучеры у нас лежат, а фонд куда-то сгинул.

6 февраля 2000. Всё повторяется – денег нет, еле выкручиваемся, занимаем, разве это жизнь? Нет, люди не должны терпеть над собой такое издевательство!

11 января 2004 года. Хочу продолжить записи. За эти годы дети поступили в институт, дочь вышла замуж и уже родила нам внучку, а сын женился. Зарплату дают без задержек, в магазинах есть всё, ни в чём себе не отказываем.
С этого года жизнь стала налаживаться. Всё пережили. Надо бы внучку к морю свозить.

(Из письма читательницы в редакцию "Моя Семья", процитированно частично)